У католиков в аду замерзают черти.
это не то, что вы хотели прочитать сегодня, но то, что я хотела написать.
- дома теплее. сейчас я куплю вина и мы пойдем ко мне. не волнуйся. я вызову тебе такси до дома.
я не хочу отвечать, убираю телефон от уха и сбрасываю звонок. поджимаю губы. смотрю направо - могу просто дойти до метро и уехать. опускаю голову, раздраженно, болезненно выдыхаю и встаю спиной - чтобы не видеть его издалека, чтобы, почувствовав его руку у себя на плече, повернуться холодно, посмотреть отстраненно, не отвечать на вопрос "как дела?".
мы подходим к его подъезду. уже в который раз. но теперь я слышу звон ключей. он оборачивается с улыбкой, придерживает передо мной дверь: "а сейчас я покажу тебе свою скромную обитель. добро пожаловать."
- да уж..скромную, - усмехаюсь и по-настоящему ожидаю чего-то грандиозного от квартиры в центре Москвы.
раньше этот дом был борделем, я помню. всегда думала, что это подходящее для него место. никак не ожидала, что оно окажется таковым и для меня.
подъезд такой же, как и во всех старых домах на той улице. я останавливаюсь и смотрю наверх - с потолком явно что-то не так; эти полупрозрачные квадраты, моментами отсутствующие и обнажающие то, что явно не должно являться взору гостей этого дома.. я вглядываюсь упорнее, но слышу за спиной приглашение пройти побыстрее.
узорчатые обои, широкие коридоры, высокие, очень высокие потолки, двери в белой краске; почти все - закрытые. коммуналка.
- мое убежище, - я заглядываю в комнату и сравниваю ее размеры с вагоном купе. от стены до стены - два дивана, тумбочка между ними, окно второго этажа с видом на стройку и на один из самых известных прудов этого города. чуть ближе - стол и два стула, одна полка, наполовину заставленная книгами, шкаф за дверью.
все.
он уходит за бокалами, с сумкой на плече я тихо и медленно прохожу в ванную, запираю за собой тяжелую дверь. смотрю в отражение.
беззвучно прощаюсь.
насколько я помню, у них семь комнат на четырех жильцов. кухня, как с пленочной фотографии не этого года. много цветов на подоконнике - это правда красиво.
не зовет, но я все равно возвращаюсь к нему в комнату.
- за столом неудобно. я сяду на диван, а ты - напротив. так и будем общаться.
бурчу, что и за столом нормально, но пересаживаюсь. он выключает свет.
ругаюсь, что не вижу бокала.
- ничего, глаза быстро к темноте привыкнут. ну что, как выходные?
тон наших разговоров абсолютно не меняется - что бы я ни говорила, он заранее ставит себя в позицию правильного и рационального. и никогда не дослушивает.
он любит целоваться стоя, потому что так удобнее раздевать. красное сухое так себе, но я тихо смеюсь и отворачиваюсь, чтобы допить. не знаю, пьян он или нет, но я удивляюсь, когда он прижимается губами к шее и разливает вино по мне. это кажется жутко забавным, учитывая наше место работы.
в первый раз очень больно.
во второй - точно так же.
он поворачивает меня к себе и сводит брови, когда видит, что мои голые плечи дрожат, а неподвижное лицо залито слезами.
смеется, когда я оступаюсь, бесцельно бродя от одной стены к другой.
- не можешь найти себе места? - протягивает руки и обнимает. совершенно пустыми объятьями.
я лежу у него на коленях и говорю:
- у меня был выбор между тобой и солистом балета.
- да? но все-так выбрала меня?
- "выбрала"?
я лежу у него на коленях и слышу:
- да.. было бы неплохо встретить особенного человека. с мировоззрением, которое было бы близко моему. создать семью..
я лежу у него на коленях и молчу.
- я вызову тебе такси.
"Но Полю было не до еды: ему было больно оттого, что ему нисколечко не больно от всей этой истории."