У католиков в аду замерзают черти.
Представила почему-то себя в том непозволительном (мерзкое общественное мнение) для женщины возрасте, когда все вокруг уже привычно говорят о ней в снисходительном тоне, а то и с жалостью.
«Ну да, ей уже за сорок...»
Представила свои уставшие глаза, расслабленную улыбку, которая не будет значить ничего, кроме выражения привычного положения лицевых мышц.
Представила возможных детей, которые будут бунтовать против всего подряд, но смирно прибегать на звук открывающегося пакета с конфетами.
Представила, как буду неторопливо потирать запястье левой руки, смотря в пол и вспоминая всё то, что было упущено.
И тебя, конечно, представила. Ты будешь рядом, хотя лучше бы и не был вовсе. Ты уже не будешь меня любить. Разве что изредка, услышав мой смех, будешь вспоминать, какой ты меня видел раньше. А потом - хмуриться, отводя взгляд, потому что образ той девочки будет разрушен блеклым призраком, которым я стану. И я пойму это. И это будет меня убивать.
Я буду убеждать себя в том, что моя жизнь вполне себе неплоха, но я буду несчастна.
И именно поэтому мои глаза потускнеют.
«Ну да, ей уже за сорок...»
Представила свои уставшие глаза, расслабленную улыбку, которая не будет значить ничего, кроме выражения привычного положения лицевых мышц.
Представила возможных детей, которые будут бунтовать против всего подряд, но смирно прибегать на звук открывающегося пакета с конфетами.
Представила, как буду неторопливо потирать запястье левой руки, смотря в пол и вспоминая всё то, что было упущено.
И тебя, конечно, представила. Ты будешь рядом, хотя лучше бы и не был вовсе. Ты уже не будешь меня любить. Разве что изредка, услышав мой смех, будешь вспоминать, какой ты меня видел раньше. А потом - хмуриться, отводя взгляд, потому что образ той девочки будет разрушен блеклым призраком, которым я стану. И я пойму это. И это будет меня убивать.
Я буду убеждать себя в том, что моя жизнь вполне себе неплоха, но я буду несчастна.
И именно поэтому мои глаза потускнеют.